УЗНАЙ ХРИСТА НАСТОЯЩЕГО!
...После этого мы пошли в большую залу, где был накрыт стол со всякими яствами. Красная и черная икра, рыба разных сортов, салаты, выпечка, заморские фрукты, напитки. Все это было продуманно расставлено на столе. Когда все уселись, Гуру начал застольную речь:
- Сегодня вам стало известно, как дурачит мышей их же воображение. Всю свою жизнь они тратят, чтоб следовать его тупым вымыслам, будь это строительство коммунизма, поиск принца, создание семьи, рождение Христа или же тщеславная фантазия грезить себя Буддой, Христом, Рулоном, Наполеоном. Эти бараны сперва выдумают какую-нибудь фигню, а затем всю жизнь молятся на нее, работают как папа Карло, мрут, как Павка Корчагин, и все зазря, и все даром. Ради выдумок нам жить ни к чему, мы хотим жить реально, как кот Васька. И для этого нужно отречься от болезненного воображения, незачем себя обогащать новыми выдумками: я Нагваль, я герой войны и труда, я генерал астральной разведки, я маг, я жена, я экстрасенс, я писатель, и прочая херня на постном масле. Об этом Христос говорил: "Труден путь богатому в Царство Божие. Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в Царство Божие". Не деньгами богатому, а выдумками, фантазиями о себе, своей сраной персоне. Так что "блаженны нищие духом, что их есть Царство небесное".
И вот, Христос после крещения Иоанова и снисхождения на него Святого Духа на сорок дней отправился в пустыню и там постился. Не физически он постился, а постился он, останавливая свое воображение в пустыне, т. е. в пустоте ума, а не в обычной пустыне. И на последнем дне он взалкал, то есть проголодался. Но есть охота только первые пять дней, когда ты голодаешь. А он "взалкал на последок", то есть его ум искал впечатлений в фантазиях. "И тогда подступил к нему Сатана", то бишь болезненное воображение, и гутарит ему: "Вот все царства мира, давай, поклонись мне, - говорит он, - и вообрази себя Наполеоном, потешь себя этой мыслью". Но Иисус сказал: "Господу одному поклоняйся и ему одному служи", то бишь мировому сознанию, для которого роль царя не больше, чем маскарад в цирке. "Ну, - говорит, - тоды потешь себя чудесами, начни превращать камни в хлеба в своем мечтании, вроде как Бога в принца в мозгах дуры". А Христос ему: "Не мечтами едиными жив человек, но Божьим словом", то бишь Истинным Знанием. О нем сейчас вам я гутарю. "Тоды, - говорит Дьявол, - полевитируй немного! Бросся с высоты храма и полетай, пусть Ангелы несут тебя. Ведь в воображении все возможно". Но он ответил ему: "Не искушай Бога своего надеждой на больное воображение". Вот, как он ответил, и вы поступайте так же.
* * *
По мнению Гуру человек вовсе не был человеком, он был Богом, который забыв себя и уснув, стал отождествляться со всем подряд: с данными ему телами, с вмонтированными в енти тела инстинктами, с недоразвитым умом, коим его наделило общество. И для того, чтоб снова стать Богом, как еще было завещано Христом в Евангелии, где он говорил: "Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный" и еще: "Вы - боги", он должен пробудиться и отделить себя от всей шелухи, которой является, прежде всего, неразвитый ум, а потом и инстинкты тела, чтоб вновь обрести свою божественность.
* * *
"Сидят трое: посредине Бог в хитоне в отрешенном и величественном состоянии. Справа от него в черном ангел в состоянии возвышенной любви и сострадания. Слева от Бога - черт в белом в состоянии коварной безжалостности. Цвета в одежде перепутаны, конечно, со смыслом. Очень часто в этом мире разрушительная сила облачается в добропорядочное обличье, в то время как поддерживающая нас сила может пугать своим обличьем. В общем, все, на хер, перепутано. Одно ясно - за всем этим - Бог, который поворачивается к человеку то сострадающей своей стороной, то безжалостной. То проявляется разрушительный аспект Божественного, отраженный в индуизме божествами Шивы и Кали, то проявляются гармонизирующие энергии в жизни человека, которые олицетворяют Кришна и Лакшми. В буддизме тоже есть разные божества. Одни из них гармонизируют энергии, такие как Будда-Амитаюс, а другие, как Махакала, разрушают и уничтожают отжившее. И это совершенно логично. Все должно быть подчинено одному Высшему Разуму, который регулирует все процессы во Вселенной. Но примитивное христианство продолжает говорить, что все хорошее создал Бог, а все плохое делает Дьявол. Бог ничего не может с этим поделать".
Рулон вспомнил, сколько раз он ставил в тупик всех христианских миссионеров по-детски простыми вопросами, типа: "Кто и когда создал Бога? Что он делал до творения мира? Зачем он создал Дьявола? Почему он не разберется с ним?" Миссионеры не могли ничего ответить, но пытались зачморить Рулона, цитируя из писания то, что сами не понимали.
"За такими придурками могут идти только дураки", - подумал Рулон. И действительно, он постоянно видел толпы идиотов, собирающихся на все эти библейские утренники для недоразвитых дебилов. "Ко мне на лекции приходит гораздо меньше народу. Когда я им начинаю рассказывать об истинном эзотерическом христианстве, лишь единицы что-то могут понять. Даже зачатки разума у мышей редкость. Им даешь Знание, а они не могут взять, не понимают, даже если на пальцах объяснять. Блаватская рассуждала о какой-то там, в задницу, эволюции, слепая корова. Тут скоро нормального человека встретить невозможно будет", - анализировал ситуацию Рулон.
* * *
Он рассказывал о христианстве и о том, что само пришествие Христа можно рассматривать по-разному.
- Например, мы можем рассматривать его мифологически. Что был такой Иисус, сын Бога, две тысячи лет назад в Иерусалиме. Так обычно его воспринимают все люди, потому что большинство людей имеет мифологическое восприятие жизни через сказки и обряды.
Но мы можем рассматривать Христа магически, как того, кто нам может помочь. Здесь и сейчас у нас могут быть магические предметы: крестик, икона Спасителя. И мы можем помолиться ему, чтоб удачно сдать экзамены, например. Магическое сознание уже в меньшей степени присуще людям и проявляется у них реже, - говорил он.
Далее мы можем рассмотреть Христа философски. Например, как логос или принцип разумности, доброты или как того, кто вися на кресте, соединяет мир горний (вертикальная планка) с миром дольним (горизонтальная планка креста) собой, т.е. любовью. Так могут размышлять еще меньший круг людей.
И наконец, есть медитативное видение, когда человек, слившись с Христом, постигает его суть. В этот момент он сам как бы становится им, не в воображении, конечно, а в своем переживании. Такое постижение является самым подлинным.
* * *
Я вот считаю, первым панком был Христос, его всегда бесил тот маразм, который творился в обществе. Как-то раз он завалил в Храм, а там балку открыли, торгуют кто чем, пункт обмена валюты стоит. Он разбесился, стал переворачивать столы, палкой торговцев гонять. Мол, Храм не оскверняйте, хапуги недорезанные. А еще один раз он подвалил к смаковнице, глядь, а на ней плодов нет, т.к. плодам было еще не время созреть. А ему похавать вдруг захотелось. А на ней, видишь ли, нихрена нету. Ну, он с досады и проклял ее. Потом бесноватого целил, целую роту демонов из него выгнал и пересадил их в свиней. Бесы забесились в свиньях, и все стадо бросилось с горы в море и потонуло. Вот хохма. А когда к нему мать и братья подвалили во время проповеди, ему говорят: "Вон они к тебе пришли, родственнички". Он сказал: "Не знаю их, вы мои ученики. Вы мне и мать и братья". Вот это он правильно сделал. И еще осуждал лицемерие попов, боролся с ними, с их религиозной тупостью. В общем, он был бунтарем-одиночкой. Одним словом, панк, только без гребня.
И тут до меня стало доходить, что когда Рулон нам рассказывал про христианство, то он его показывал с разных сторон. Как будто Христос был панк, или шаман, или йог, или маг. И все люди видели, что это так. Только без Учителя этого не увидеть, слишком задрочено сознание мышей. И еще я вспомнил, как рисовали Ленина в разных республиках: на Кавказе он был с большим носом, в Средней Азии с узкими глазами, в Корее или Китае похож был на корейца или китайца. Ведь так легко донести людям идеи, которые требуется им внушить. Вот, в чем дело: Христос просто был, а уж ярлыки налепить - это дело житейское. Каждый дурак сможет. Только оттереться от этого говна потом трудно.
- Ну, клево ты за Христа рассказал, - похвалил меня Гера. - Я и не знал о нем такого. Приколишь это на тусовке? Пусть заторчат.
- Да, на, вот, Евангелие, почитай, - сказал я ему и отдал свою карманную книжку, которую всегда носил с собой. - Тут есть, над чем приколоться.
Он с осторожностью, нехарактерной для панка, взял маленькую книжечку и положил на полку
* * *
Как-то раз на улице, я встретил молодого баптиста, который стал мне вталдычивать, что я должен поверить в Христа, тряся перед моим носом Библией.
- Тут сказано, что Иисус - единственный сын Божий! - кричал он.
- А ты за Библию отвечаешь? - спросил я его нагло.
- Да, я сам читал, - начал оправдываться он.
- Плохо ты читал. Не пизди, тупиздень. Вот, давай тебе покажу, - сказал я ему и, открыв Библию, книгу "Бытие", шестую главу, начал читать. - "Когда люди на земле умножились, и родились у них дочери, тогда сыны Божие увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены…". Далее было написано, что они рожали сынам Божьим исполинов. Ну, вот, видишь? - сказал я христианскому ротозею. - Сынов Божьих там много, а не один Христос.
- Ну, это еще о каких-то других сынах говорится, - стал выкручиваться он.
- Ты что? Библии не видишь? - надавил я. - Вот написано же. Читай, придурок божий. И не только здесь, но и дальше, в книге Иова, первая глава, стих шестой. Читай: "И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господом. Между ними пришел и Сатана". Вот видишь сынов у него много, так что не пизди. Плохо ты еще Библию знаешь. А ты читал, что Бог говорит: "Чти день субботний…" Почему ты не чтишь? И много еще заветов Божьих написано в Библии: приносить ему животных в жертву, бить грешников камнями… Почему ты их не выполняешь?
- Дак это старые заветы, - сказал баптист. - А Христос нам дал много нового.
- Конечно, - сказал я, - Христос дал несколько заповедей новых, но старых-то он не отменял. Где ты читал, чтобы все старые заповеди он отменил. А их очень много. Почему не делаешь, что дано Богом? - строго спросил я.
- Ну, теперь другое время, - стал оправдываться он.
- Не пизди, фуфло! Ведь Бог говорил: "Даю вам их навечно…", а не на какое-то время. Он что, глупее тебя? Это такие лицемеры, как ты, извратили заветы Бога в угоду римским. Та мораль, по которой вы теперь живете, гниды, не библейская, а римская. Так что ты стал не христианином, а язычником. Забыл заветы Бога-Отца? Возьми без понта еще раз перечитай Библию, и ты сам все увидишь. А то тебя так зазомбировали ваши попы. О них Христос говорил: "Порождение ехидны…". Смотришь в книгу, а видишь фигу. Всоси, что все, что говорил Господь Бог, давно забыто. Люди творят свою хуйню и хитро подбирают из Библии то, что оправдывает их собственные выдумки. Ты понял, понял, понял?! - бесился я, топая ногами.
Баптист не нашелся, что сказать.
- Вот, на адрес, где тебя научат уму разуму, - дал я ему визитную карточку Рулон-холла и поперся восвояси.
* * *
- Ну, что, мой милый, - обратилась хозяйка к Рулону, - сегодня у тебя горе.
- А что такое? - встревожено спросил Рулон.
- Дело в том, что Лера умерла.
- Как? - опешил он.
- А вот так, - бросила Мэри, - и она перед смертью оставила свою последнюю просьбу.
- Какую? - промямлил Рул.
- А такую: она хотела, чтоб ты напоследок оттрахал ее.
- Оттрахал?! - испугался он. - Зачем?
- Наверное, она любит тебя, - сказала Мэри. - В общем, давай собирайся, она уже лежит в могиле, ждет тебя. Мы специально ее не закапываем.
Рулон содрогнулся от ужаса. Мысли бешено зароились в его голове, навевая жуткие образы и уводя все дальше от реальности.
- Дак, это же некрофилия, - прошептал он.
- Ну, называй это, как хочешь, - сказала она. - Я бы это назвала сошествием Христа в ад. Знаешь, когда его распяли, он умер, то три дня он находился в аду, а затем воскрес и еще мотался сорок дней по Земле до своего вознесения. Так что добро пожаловать в ад, - сказала она с хищной улыбкой. - Ну, хватит базарить, собирайся, пойдем.
Они оделись и вышли. Рул опять пытался все увидеть в категории "образ - оценка - реакция" и начал входить в отрешенное состояние.
- А что такое смерть Христа и его воскресенье? - спросил он.
По дороге Марианна молчала. Они шли по дороге почти в полной темноте. Дул прохладный ветер, вокруг виднелись силуеты деревьев. Где-то далеко, рядом со станцией маячил круглый блин фонаря. Они прошли через небольшой лес и оказались на старом деревенском кладбище. Завернув в какой-то его угол, они подошли к свежей могиле, которая не была закопана. Ее зев чернел, как врата в иной мир.
- Ну, что, Христос, - заговорила с ним Марианна, - смерть Христа - это отделение сознания, которым он является, от тела, чувств и ума. Он отделяется, исчезает, умирает для них, и затем он соединяется с Богом. Это его воскрешение, рождение свыше, когда он обретает себя самого вне тела, чувств и ума. И когда он возносится к Богу, то за счет этого контакта и через него Святой Дух снисходит в существо человека и преобразует его: тело, разум и чувства, которые должны быть трансформированы в Божественные орудия.
- Ну, что, будем распинать тебя или нет? - спросила она, окинув взглядом близлежащие деревья, примеряясь, на котором из них удобней будет болтаться Рулону.
- Ну, что, где молоток-то с гвоздями? - спросила она.
- Ой, не надо, - залепетал он.
- Что расхотелось быть Христом? - глумливо произнесла она. - Давай, давай отрешайся от тела. Да что-то молоток мы забыли, тебе повезло. Но у нас есть веревка, давай тебя к дереву привяжем?
- А зачем? - спросил он.
- Ну, как зачем? Христос терпел и нам велел. Он ведь болтался не на кресте, а на дереве жизни. По нему он спускался сперва в ад, а потом поднялся в небо к Отцу. Давай мы и тебя к дереву привяжем. Вот к этой березе - чем тебе не дерево жизни? Прикинь?
- А может, я так залезу на дерево? - испуганно спросил Руля под дикий хохот самок.
- Ну, давай, залезь, покукукай там.
Он вскарабкался на первый сучок дерева и сел там.
- Ну, вот ты и на Голгофе, - сказала Марианна. - Теперь слезай с дерева и отбрось хвост. Пора уже и в ад спускаться.
Рудя спрыгнул и отряхнул руки.
- А что я буду делать в аду? - дрожащим голосом спросил он.
- Ну не менжуйся, держи хвост пистолетом. Лера уже вся истекает, лежит в гробу и ждет тебя. Давай, не ссы, конявый. Ты же должен умереть для тела, чувств, ума. Давай, отделяй себя от них, полезай в могилу.
"Да, я должен умереть", - решил Рул и, весь передергиваясь от страха и отвращения, стал спускаться в могилу по веревке, которую держали самки. Спустившись, немного испачкавшись в глине, он нащупал впотьмах какой-то ящик. "Гроб", - осенила его страшная догадка. В гробу лежали чьи-то ноги, которые он нащупал осторожно, двигая рукой, и тут же отдернул ее.
- Ой, я боюсь, у меня не встанет, - пролепетал он.
- Ну, если не встанет, ты языком ее там полижи, - сказала Эмма.